описаниеНедалеко от храма находится старый дом священника. Раньше здесь жил священник в ранге оси, поэтому дом большой и в состоянии приютить несколько путников-паломников на ночь. Но, к сожалению, каннуси умер, не успев передать свое звание и имущество. В итоге, дом и прилегающий к нему сад стали несколько запущены.
Высокий прочный деревянный забор надежно скрывает традиционный для Японии дом минка и несколько пристроек типа конюшни, колодца и удобств.
Согласно традициям, двухэтажный минка покоится на крепких сваях, предохраняющих дом от излишней сырости и землетрясений. Первый этаж представляет собой одну большую комнату, разделенную на отдельные с помощью седзи. Здесь есть кухня, ванная (просто комнатка с огромной бадьей, ковшиками, полотенцами и прочим необходимым), гардеробная, общая комната для общения с множеством подушек, татами и маленькой жаровней, подсобка, прихожая, где гости оставляют свою обувь. В прихожей же есть лестница ведущая на второй этаж.
Второй этаж представляет собой коридор с множеством дверей по бокам, ведущие в разные комнаты. Библиотека, кабинет помощника с внушительным столом и огромной бухгалтерской книгой, пять спален. Две из них заняты.
Одна принадлежит самому Санзо. Самая большая, как и положено хозяину дома. Чистая. Уютная. На небольшом столике примостились изрядно обгоревшая свеча, несколько ароматических палочек, пара свитков.
Другая принадлежит Еки. Небольшая светлая комнатка. Отличается от других наличием легкого бардака, придающего ей вид весьма милый.
Попасть туда можно либо по натоптанной колее от главной дороги, либо небольшой тропкой от храма.
читать дальшеКак прекрасен Киото весной. Прекрасные дворцы и храмы утопают в цветущей сакуре, и, кажется, будто весь город наводнили облака, снизошедшие до игр простых смертных. Совершенство, не доступное человеческим рукам.
В тиши пустого храма привычно уютно и легко, так как может быть только дома. Только проскитавшись несколько лет и месяцев по дорогам и чужим углам, узнаешь всю прелесть возвращения в родные края. Дом. Место, где тебе всегда рады. И здесь всегда все самое-самое, как и когда-то в детстве. Самая вкусная еда, самая мягкая постель и самые красивые девушки.
Улыбнувшись своим несколько сентиментальным мыслям, мужчина позвонил в колокол, отгоняя злых духов. Прекрасный чистый звон разнесся по саду и храму, эхом отдаваясь между колонами. Звяк. Вторила монетка, брошенная в ящичек для пожертвований. Положенные по традиции поклоны. Два хлопка в ладоши. И снова поклоны. Каждое движение отточено, неторопливо и грациозно. Наполнено смыслом и внутренним знанием. Ведь исполняющий ритуал не простой горожанин, спешащий по своим делам, а священник, для которого общение с ками все равно, что для актера выступление на сцене. Даже если и нет публики, все должно быть красиво. И так словно это мгновение первое и последнее.
Медитация священника была прервана хрустом гравия под чьими-то ногами. Но он даже не обернулся посмотреть на пришельца, и так зная, кто это.
- Прошу прощения, я не помешал вашей молитве? – вежливо поинтересовался подошедший.
- Нет, что вы, господин первосвященник. Я уже закончил.
- Тогда позвольте пригласить вас на небольшую прогулку.
Двое мужчин неспешно шли по дорожке, усыпанной гравием, мимо торий и любовались садом.
- Кабинет рассмотрел ваше дело и дал вам направление в Хитоеши.
Вполоборота к собеседнику. Задумчивая улыбка и пристальный взгляд вдаль. Рука привычно ласкает невидимого для большинства шики.
- Что-то еще? Здесь никого нет кроме нас.
- Император очень недоволен тем, как продвигается перемирие между Ватанабэ и Ямамото Слишком много жизней загублено. Воины гибнут не на поле боя…
- А дома на семейных торжествах или случайно, - продолжил мысль более молодой священник.
- К сожалению, официально между семьями перемирие, но все далеко не так радужно, как кажется. Увы, прямых доказательств нет. Поэтому и нужны не такие … официальные способы налаживания мира.
- Что ж. я Вас прекрасно понял. Отправлюсь в путь, как только соберусь. Вы хотели бы что-нибудь добавить от себя лично?
Седеющий, но все еще крепкий как дуб первосвященник тоже посмотрел туда же, куда и его собеседник. Вздохнул, как-то резко превращаясь из столь важной персоны в обыкновенного смертного с очень теплыми глазами.
- Сын мой, может, хоть там ты все-таки осядешь? И почему ты так упорно отказываешься от предлагаемого ранга здесь? Я бы с радостью уступил тебе свое место и ушел на покой.
Младший и неуловимо похожий на него мужчина перевел взор светло-карих глаз на говорившего.
- Достопочтенный отец, вы же знаете, мне нравится путешествовать. И потом, помнится, даже в ранге нэги при вашем и других храмах Киото мне было отказано.
- Еще бы ...- не удержался от ехидного фырканья Дайго-сама. - Ты же ни одной юбки не пропустил, да и не только юбки. Вот зачем ты сына господина Но очаровывал? Только не говори, что не знал о строгости его родителей и их связях, и этот скандал произошел случайно.
- Не буду, - покаялся оси. – Я предпочитаю отдать Киото другим членам нашей семьи. У Шинтаро слабое здоровье и он более достоин вашего сана.
Какое-то время мужчины молчали, думая о своем.
- Как здоровье матушки? Все ли в порядке? – прервал затянувшееся молчание Санзо.
- Ками благосклонны к твоей матери, ее здоровье прекрасно, а роды обещают быть легкими, - гордо улыбнулся отец большого семейства. – Говорит, девочка будет.
- Это…
Воспоминание-сон было прервано самым вульгарным образом. Мычанием одного из быков, тащивших повозку с многочисленным скарбом. Сам новоиспеченный каннуси и не планировал столько брать, но заботливые родители, а также многочисленные друзья, поклонницы, поклонники и просто особо участливые прихожане, не смогли отпустить Санзо в дорогу без помощи и памятных и не очень подарков. В итоге, этой помощи набралось три повозки, отчего путешествие несколько затянулось.
- Санзо-сама! – крикнул один из погонщиков. – Мы прибыли.
Мужчина с наслаждением потянулся и спрыгнул, неспешно подойдя к запертым воротам, чтобы их открыть врученным по приезду в префектуру проводником и по совместительству представителем местной администрации.
Со зловещим скрипом ворота все-таки открылись, и каннуси смог наконец-то осмотреть свои владения. Работы здесь предстояло не мало, но в целом все выглядело надежно, и аура у этого места была легкой и светлой.
- Заносите! – отдал приказ помощникам Санзо, первым заходя в дом. Еще до захода солнца они закончат разгрузку и уедут, оставив в доме только священника и его шики, пытающегося понять, что означало последнее дошедшее письмо главы семьи, цветасто расписывающее достоинства некоего молодого человека, отправленного к нему управляющим. Интуиция оммедзи и знание отцовской логики сулило много неприятностей. Так чем же может быть так ужасен семнадцатилетний юноша?
Родители Ёки договорились со своим соседом, чтобы тот подвез юношу до Хитоеши и присмотрел за ним во время пути. Отношения между их семьями были вполне приятельские, так что мужчина не отказался сделать небольшой круг, когда по своим делам направлялся куда дальше.
Последние часы путешествия Ёки сидел как на иголках, а его попутчики только посмеивались украдкой над таким нетерпением. Посмеиваться посмеивались, но не уставали следить, чтобы юноша куда-нибудь не влип во время недолгих остановок: всему их кварталу была отлично известна способность юного счетовода находить приключения на свою и окружающих многострадальные головы. Даже поговорка соответствующая ходила: вляпаться как Ёки.
- Ну вот, похоже, прибыли, - произнес сосед, добродушно улыбаясь.
Ёки с противоречивыми чувствами разглядывал высокий забор и то немногое, что было из-за него видно.
Парень сбивчиво попрощался с почти родными людьми, стащил с телеги свои вещи и скользнул в приоткрытые ворота. Быки за его спиной тронулись дальше по укатанной пыльной дороге. А сосед еще какое-то время мучался вопросом, может, все-таки стоило довести юношу до самых дверей, а то мало ли… Однако дела не ждали, а он и так потерял много времени.
Вопреки опасениям старинного друга семьи с Ёки ничего во время пути от ворот до дома не случилось. Наоборот он был почти счастлив. С безудержным любопытством оглядывал подзапущенный сад, немногочисленные хозяйственные постройки, большой дом, изящество его совершенных форм и гордое величие изогнутой украшенной резными узорами крыши.
«Я думаю, мне тут будет хорошо, - подумал совсем городской мальчик Ёки и улыбнулся. Солнце заливало сад, играло бликами на украшениях минки и дарило ощущение того, что все будет хорошо и впереди ждет лишь счастье. – Надеюсь, это место станет мне домом».
За подобными мыслями молодой человек добрался до самой двери. И замер около нее, пытаясь справиться с волнением. Удавалось с трудом. С одной стороны, было жутко тревожно – как его тут встретят, что из себя представляет незнакомый каннуси, понравится ли ему Ёки, как они уживутся. А с другой – радость так и лучилась из глаз юноши, привычно верившего в лучшее. Вокруг и впереди было столько всего нового и интересного, что ужасно хотелось уже быстрее вступить в этот совсем другой период его жизни.
Ёки попытался придать лицу спокойное и почтительное выражение. Мама и воспитатели часто отчитывали его за то, что по его мордашке можно прочесть абсолютно все, что он думает. Через какое-то время юный счетовод решил, что достаточно благообразно выглядит. На самом деле глаза продолжали сиять волнением на пару с восторгом, а на губы каждый миг готова была выскочить улыбка, и не заметить этого было невозможно. Однако Ёки сего безобразия не видел, пребывая в святой уверенности, что выглядит, как и положено, невозмутимо и смиренно.
Так что юноша поставил рядом с собой объемный мешок, где хранилась его одежда и иже с ней, прижал покрепче к боку короб с самым ценным – счетной доской, надежно упакованными письменными принадлежностями, несколькими свитками, в том числе и наставлением отца о том, как должно вести дела и на что в первую очередь надлежит обращать внимание, и подобными тому вещами, и смело постучал.
Какое-то время ничего не происходило, парень даже успел забеспокоиться, но вот седзи отодвинулась, и перед ним предстал высокий с четкими резковатыми чертами лица мужчина. Ёки больше всего поразили его глаза: создавалось впечатление, что они видят насквозь этот и другой миры.
Сообразив, что неприлично долго молчит и пялится на незнакомца, юноша еще крепче, так что побелели пальцы, сжал уголок короба и произнес:
- Коннитива! Вы должно быть Санзо-сама? – юноша сообразил, что забыл поклониться, и тут же исправил это. Затем выпрямился и вновь заговорил: - Я – Ёки. Почтенный каннуси Дайго-сама должен был писать вам обо мне…
На этом красноречие Ёки закончилось, так что завершение фразы получилось скомканным, и юноша счел нужным еще раз поклониться. Что и сделал, а затем выжидательно уставился на мужчину.
Отослав людей, после того, как разгрузка была завершена, Санзо занялся привычными, но все равно утомительными для любого знающего, что такое переезды с места на место, делами вроде уборки и раскладывания вещей.
Правда, у человека, знающего омме-до, все же есть некоторые преимущества перед простым смертным. Например, возможность смухлевать с уборкой. Что и сделал каннуси, надеясь побыстрее разобраться с домашними делами и приступить к другим делам.
Начертанные в пыли нужные кандзи. Слова, помогающие пробудить силу. Пальцы, сложенные особым образом. Волосы, развевающиеся без малейшего участия ветра или сквозняка. Картинка не для слабонервных. Хотя, как правило, те кто заставал Санзо в момент колдовства пугались не этого, а того как меняют цвет с карего на зеленый глаза, начиная слабо светится в темноте. Люди любят пугаться. Дай им только волю. Особенно того, чего в принципе и не надо, при этом напрочь забывая о страхе перед действительно опасными и важными вещами, нарушая древние запреты и печати. Любопытство – это порок, который может привести к глупой и бестолковой смерти. Если повезет.
Выкрикнув последнее слово, оммедзи резко вытянул руки вперед в особом жесте. Вырвавшаяся на свободу магическая сила обрела форму и тут же растворилась в окружающем мире, исполнив свое предназначение.
- Ну вот, теперь здесь и жить можно. Оро, хочешь погулять?
Шики рыжей лентой стек с плеч хозяина на пол и деловито зашуршал в поисках ближайшей щели. Змей собирался осмотреть территорию и немного поразвлечься, пугаю не видящих, но чувствующих его мышек.
Санзо же занялся разбором вещей. Частично с этим помогли рабочие, перетащив особо тяжелые сундуки по местам, указанным каннуси, а с тем, что пока валялось посреди прихожей и в общей комнате, можно было значительно быстрее управиться опять-таки с помощью особого дара, еще успевая что-нибудь попутно сделать.
Вещи сами раскладывались по нужным местам, а мужчина вновь перечитывал письмо дражайшего родителя заставшее его в пути и пытался понять в чем подвох. Ибо он точно был. Тут-то как раз и последовал стук в дверь и мысленный сигнал от заметившего гостя змея.
Колдовскую деятельность пришлось срочно прекратить. Простая предосторожность. Чем меньше о тебе знают, тем дольше проживешь.
Гудзи, прикидывая кто это, неспешно отправился встречать гостя, так и не отложив письма. Отодвинув седзи в сторону, Санзо узрел перед собой дивное творение природы и воли ками. Творение очаровательно сияло переполненными счастьем глазами, словно увидело перед собой самого Императора, явно с трудом сдерживало улыбку и от волнения чуть не позабыло об этикете. Прекрасная юность, переполненная энергией. И весьма-весьма симпатичная к тому же. Хорошенький, очаровательный и очень наивный. Так и хотелось улыбнуться этому чуду в ответ, что и не переминул сделать оммедзи, подбадривая смущающегося парнишку. И чудо представилось, даже не подозревая как удивило каннуси. Удивленно смерив Еки взглядом, священник посмотрел в то самое письмо, где отец расхваливал таланты юноши. Там точно было написано, что ему восемнадцать, что он умный, серьезный, великолепно знает счет и прочее.
Что-то как-то реальность расходится с радужным миражом. Ну, почтенный мой родитель, вы в этот раз превзошли самого себя. Что мне с этим делать?!
- Еки-сан, а вам точно есть восемнадцать и сколько будет двенадцатью сорок семь? – После положенных приветствий решил проверить паренька Санзо, попутно впуская в дом. Не выгонять же теперь на улицу. Да и путь неблизкий, наверняка передвигался мальчик с меньшим комфортом, чем он, иначе бы не смог нагнать.
Кажется, с замешательством справиться удалось. Еки не заметил удивления своего работодателя и честно ответил на все провокационные вопросы, все так же сияя энтузиазмом и готовностью хоть сейчас приступить к своим обязанностям.
Мда, отправить обратно под предлогом профнепригодности не получится. Что-то мне подсказывает, что скука с таким существом под боком мне не грозит.
– Прощу вас, не стесняйтесь. Вы, наверное, хотите ополоснуться с дороги? А я пока что-нибудь приготовлю, и мы с вами за едой как следует познакомимся.
мне чисто по ржать... как вы умудряетесь писать такие БОЛЬШИЕ посты... мне влом их читать полностью... честно, я... *почти завидует такому таланту*
за такой труд... обоим по +1
Мужчина очень приятно улыбнулся, и Ёки тут же уверился во всевозможных достоинствах нового работодателя и засиял улыбкой в ответ.
- Ёки-сан, а вам точно есть восемнадцать и сколько будет двенадцатью сорок семь? – тем временем уточнил Санзо.
Юноша привычно смутился на вопрос о возрасте, но твердо ответил:
- Почти, - то, что до восемнадцати строго говоря было еще больше пяти месяцев, не было принято молодым человеком во внимание. «А зачем ему двенадцатью сорок семь? Наверное, что-то считал как раз перед моим приездом. Вон с каким удивлением в записи какие-то заглядывает. Как хорошо, что я приехал, - тут же умилился счетовод. – Я явно ему очень и очень нужен». – Пятьсот шестьдесят четыре, - мгновенно выдал он. – Если умножить. Если вы хотите поделить, то получается чуть больше четверти от целого. Но рекомендую использовать в таком деле дроби, они точнее, - тут Ёки подумал, что начинает заумничать. Как он с удивлением узнал не так давно, не все люди любили цифорки (!). – Но не в коем разе не собираюсь вас учить, - поспешил заверить юноша и поклонился.
Санзо-сама, кажется, совсем не обратил внимания на замечание, разве что еще более странно глянул в свои бумаги.
Юношу тем временем впустили в дом. Ёки огляделся, отмечая, что явно еще не все разложено по местам, но здесь уже вполне можно жить.
- Какой чудесный дом, Санзо-сама, - восхитился юноша. – Такой просторный и удивительно изящный. Совершенная гармония размеров и форм, - где-то на этой фразе молодой человек вновь вспомнил наставления матушки, не раз распекающей его за болтливость, и прикусил язык, благо, вскоре ему предложили освежиться с дороги, чем он с радостью и воспользовался.
Юноша поставил на пол свои вещи, особенно бережно короб – там же самое ценное. Вытащил из мешка заботливо приготовленное мудрой мамочкой чистое кимоно и оби и попрыгал в указанную сторону. К его удивлению вода и все, что нужно для умывания, там было уже приготовлено. Чистая прохладная влага была сейчас именно тем, что лекарь прописал, и Ёки в конец уверился, что жизнь прекрасна. Правда, потом живот громогласно заявил, что о нем тоже надо заботиться, и юноша мгновенно вспомнил, что его еще обещали и накормить.
Быстро переоделся в чистое и отправился искать хозяина комнаты. Как часто бывает в моменты волнения, юноша не сразу сообразил, куда ему требуется идти, но, тыкнувшись пару раз не туда, он все же заставил себя остановиться и подумать. Как только этот план был выполнен, решение нашлось тут же, и Ёки наконец попал туда, где ждал его каннуси.
- Благодарю вас, Санзо-сама. Это было именно то, что нужно, - парень поклонился и продолжил: - Может быть, мне помочь в чем-нибудь? – юноша имел в виду готовку, однако его взгляд наткнулся на уже полностью сервированный стол, на коем было расставлено множество всего вкусного. Губы сами собой разъехались в улыбке, опять сведя на нет все попытки выглядеть невозмутимым. Юное дарование перевело взор на гостеприимного хозяина и в очередной раз восхитилось правильностью его черт и достоинством гордой осанки. И робко улыбнулось. – Или уже нет?
Пока гость и будущий подчиненный отмакал, Санзо немного поколдовал на кухне в прямом и переносном смыслах. Благо холостяцкий образ жизни учит многим полезным вещам и небольшим военным хитростям, необходимых в быту. А главное делать это быстро, дабы не умереть позорной смертью при готовке. Без особых изысков, конечно. Все просто, но зато вполне съедобно. Еще никто не отравился, изведав стряпни каннуси.
Мужчина как раз успел разложить плоды собственной деятельности, когда его нашел блуждающий по дому Еки.
Вот уж чудо, так чудо… Что меня всегда умиляло в отце, так это талант отца, не сказав ни слова лжи, вводить всех в заблуждение. Яре-яре… мне до таких высот еще далеко.
Чем-то милый юноша напоминал диковинного зверька. Хотелось так же наблюдать за тем, что натворит это прелестное создание.
Наверное, у девушек оно должно пользоваться большим спросом. Весь из себя такой умильный. Пять минут не прошло, а вся напускная деловитость уже изчезла. Но улыбается просто невероятно.
Полюбовавшись еще немного незамутненным восторгом и счастье в карих очах юноши, оммедзи пригласил того за стол.
Дааа, никогда бы не подумал, что человек без особой подготовки способен передвигаться с такой скоростью и выделывать такие скачки на зависть обезьянам.
Сам же каннуси грациозно опустился на пол, сев в позе лотоса. Прикрыв глаза, склонил голову и негромко хлопнул в ладоши, выражая свое почтение ками.
- Итадакимас, Еки-сан, - улыбнулся священник, видя нетерпение юного растущего организма, крайне нуждающегося в подпитке своих сил.
Дивное создание засияло пуще прежнего, пожелав скороговоркой пожелание приятного аппетита, сцапало палочки и шустро набросилось на еду, словно весь путь от Киото до Хитоеши вообще ничего не ел. Рамэн, тофу и целая миска риса с карри прошли на ура. Утолив первый голод, уже вполне можно было перейти к чаепитию и неспешным беседам.
Восторженное чудо, правда, предложило в благодарность за ужин самостоятельно заварить чай, но Санзо мягко отклонил это предложение, считая все связанное с этим ритуалом своим святым долгом и знаком почитания дедушки.
- Еки-сан, скажите, а почему ваш отец отправил вас ко мне? Путь неблизкий, работа не особо прибыльная, да и … моя репутация… - поинтересовался мужчина, передавая юноше его чашку чая. – Зная о ней, ваш отец должен был о многом призадуматься.