Продукт высоких технологий Сирианцев и Нифилимов
ХХХХ = ХХХХ
описьБольшая прямоугольная комната. Стены выбелены, под потолком на одинаковом расстоянии подвешены факелы в круглых железных чаша. Благодаря такому освещению в комнате всегда царит полумрак, наполненный причудливыми тенями. Окон в комнате нет.
Пол земляной, посыпан белым чистым речным песком.
Вдоль комнаты расположены квадратные ванны, вырытые прямо в полу. Края и стены ванн забетонированы и выложены белым или светло-сиреневым кафелем.
У изголовья каждой ванны стоят небольшие столики-подставки на низких медных ножках. На столиках и рядом с ними выставлено множество свечей разной величины, толщины и цвета, а так же разнообразные стеклянные баночки с былым свиным или гусиным жиром, мягким цветным воском, различными кремами и гелями и проч. Каждая ванна так же наполнена по-разному.
В некоторых прозрачная, словно слеза вода, в других – непонятная жирная, густая смесь, как детский крем, или на плавленый воск, или черный жидкий парафин. Есть ванны, в которых стеклянными осколками плавает тонкий, звенящий лед.
Между ваннами неширокая бетонированная дорожка. По ее краям, возле ванн, на низких скамеечках лежат большие махровые полотенца, шелковые платки, банные халаты.
Дверь из комнаты только одна, расположена не в центре комнаты, а сбоку, в правом углу.
Вайлэ от смерти приводят в сознанку из гипсовой (?) ванны...ни у кого сил нет...Ри "пуст"Вельзевул очень устал. Он уже давно не отдыхал, а красные, воспалившиеся глаза, свидетельствовали, что демон не спал нормально уже несколько ночей. Выглядел он очень измученным и постаревшим. Еще бы! Сил и желания поддерживать свою физическую форму в нормальном виде – не было, все уходило сейчас на притупление боли – слишком много ран пришлось получить недавно. Особенно ныла грудь. Эта драная кошка Эванжелина постаралась на славу! Впрочем, все уже заживало.
Было жалко поместье. Сейчас ему приходилось оставаться в Доме на Холме, благо Алиса не слишком возражала против такого соседства, и Вельзевул с благодарностью относился к неприкаянной темной душе.
Сейчас он сидел на краю ванны, заполненной чем-то тверды, словно гипс, и смотрел на маску, которая чуть выступала на поверхности ванны. Рядом стоял небольшой столик, на нем – початая бутылка красного вина, темного, словно сердце дракона, стакан, красивое блюдце с тонко нарезанными ломтиками сыра.
Вельзевул задумчиво смотрел на белую поверхность гипса, потом, словно очнулся от некоего забытья, склонился к поверхности. Тонкие пальцы уверенно очистили гипс с лица того, кто был залит в этой твердой массе полностью, ласково погладили его кожу. На лице верховного демона промелькнула слабая тень не то нежности, не то привязанности… Так сразу и не разобрать. И моментально пропала, словно была простым бликом от света факелов, освещающих комнату-грот.
Опершись одной рукой о край ванны, Вэл склонился к неподвижному лицу, потом приник губами к неподвижным губам, измазанным белым воском, который тот только что отодрал от кожи. Это не был поцелуй. Скорее, демон сконцентрировался на нужных заклинаниях, и потом, глубоко вдохнув, выдохнул воздух, огненно-горячий в губы того, другого.
Затем выпрямился, и потянулся к бокалу с вином, чтобы утолить жажду…
Была тьма, в которую он забился крохотным комком, то ли спасаясь от чего-то страшного, то ли уже не в силах обороняться, покоряясь неведомой жуткой силе.
Было небытие и полное растворение в нем – так покойники, преданные земле, со временем становятся ее частью. Только этот процесс… не был таким быстрым и не стал бесконечным.
Что-то вызвало из него – настойчиво потянуло, словно зацепив и не отпуская, огнем обожгло губы, заставило стукнуть сердце. Тихо… робко… оно отозвалось на внешнее воздействие, готовое тут же замолчать – если в прикосновении не хватит силы для воскрешения.
Приоткрылись губы, захватывая крохотный глоток воздуха, запуская в работу легкие. Вздох. Очень медленный и почти незаметный – выдох. Еще вздох.
Дрогнули ресницы, слипшиеся от вязкой парафиновой массы. Тяжело, словно на каждом веке лежало по бетонной плите, приоткрылись глаза – бездумные, пустые, цвета очень спелой вишни.
Существо, очнувшееся в ванне, было таким же пустым, как сосуд, из которого вылили всю воду. Оставались рефлексы и маленькая частичка, которая могла соединить его с живым миром – речь.
Сил тоже не было, хотя… крохотная искорка, зажегшаяся где-то внутри, обещала скорое восстановление их, но пока… пока надо было лежать. Все равно возможности двинуться нет – никакой.
Рыжий медленно рассмотрел потолок, потом попытался скосить глаза в сторону – где, вроде бы, кто-то сидел. Беловолосый…
Вздох. Глубокий. Какой-то жучок скребется, почти доставляя боль, в голове. Словно там что-то должно быть…
Хриплым стоном:
- Кто… я… Где… я…
Так, все шло по плану. Во всяком случае, маска в ванне уже не была маской: глазки заморгали, голосок прорезался. Вельзевул покачал головой. Мда, работы здесь…Ну, да ладно.
Он неторопливо отпил вина, потом поставил стакан на место. Отвечать на вопросы не стал – не до того. Аккуратно налил в маленькую синюю пиалу прозрачной жидкости, потом медленно просто-напросто влил ее в рот созданию, замурованному в ванне. Жидкость оказалась водкой.
- Еще? – вопрос был задан чисто риторический.
Вельзевул еще раз наполнил пиалу, и вторая порция водки была влита в рот демоненку.
Потом Вэл потянулся, лениво. Как большой чеширский кот – такая же грация, нега, провел ладонью по твердому воску. Потом осторожно, легко постучал пальцем по поверхности. И от этого стука моментально потекли трещины и трещинки по поверхности гипса.
Под ними оказалась вода желтоватого цвета, явно – теплая. Восковые льдинки белыми ломтика плавали в ней, звенели, ударяясь о стенки ванны. Теперь в ванне было легко двигаться, а теплая вода, неуловимо пахнущая лавандой, давала возможность двигаться.
Вместо ответа существу влили в рот что-то обжигающее, абсолютно мерзкое на вкус. Рыжий закашлялся, но сплюнуть эту гадость уже не удалось – обжигающая жидкость прошлась по пищеводу, по ощущениям – прожигая в нем дырку, и теплым комком упокоилась в желудке, согрев все тело и ударив в голову.
А дальше – жесткие путы, как саркофаг, заключавшие в себе тело, неожиданно распались. Не ожидавшее такой подлости с их стороны, существо ушло с головой "под воду", хлебнуло жидкости и ртом и носом и, вынырнув и упираясь спиной в стенку ванны, принялось отфыркиваться и откашливаться. Полилось и из глаз – солеными каплями слез.
Возникло смутное ощущение, что это уже было… вспомнились неласковые пальцы, вылавливающие его из ванны за волосы и кареглазый с некоторым подозрением уставился на своего нынешнего "спасителя". Блондин… вот это точно ни с чем знакомым не ассоциировалось. С близко знакомым – совершенно точно.
Но на вопросы тот не отвечал.
Существо собрало прядь своих волос на пальцы и принялось их с интересом изучать. Алые с белым… странный какой-то цвет.
Кожа была белая и обнаженная, и существо, почувствовав, что щеки его заливаются жаром, поспешно прикрылось ладонью и восковой льдинкой побольше.
Ни внешность человека, сидящего рядом, ни комната, заполненная ваннами и свечами, не давали ответа ни на один из вопросов, роящихся в голове. Кто он, в чьей памяти нет ни крохи воспоминаний? Кто этот мужчина, смакующий какой-то напиток из бокала? Зачем он помогает выбраться из ванны? И как он сам сюда попал?
Блеклая белесая царапина у сердца… словно иголкой проведено. Пальцы касаются своей щеки, чувствуя под кожей еще несколько таких, уходящих… тонких шрамов. Что такое с ним самим было?
- Отвернитесь, - хрипло сказало существо, пытаясь приподняться. Руки и ноги дрожали.
Спасением от стыда и холода было махровое полотенце, лежащее неподалеку. Но, чтобы до него добраться, надо было вылезти из ванны, и красноволосый с легким ужасом понял, что без посторонней помощи сделать это не сможет.
Существо в ванне пофыркало, немного потонуло, потом все-таки очухалось. И сразу же застеснялось. С каких пор его не закомплексованный секретарь вдруг так стесняться начал? Поведение демоненка удивило, даже немного рассмешило, и Вельзевул не смог сдержать усмешки. Он отложил бокал в сторону, потом – совершенно игнорируя это нелепое «Отвернитесь», нагнулся вперед, цепко ухватывая красноволосого, потащил его на себя. Пальцы прямо-таки впились в плечо, причиняя боль, крепко, чтобы не выпустить, и тот не расшиб бы себе нос о край ванны, Вэл потянул демоненка к себе, помогая выбраться из ванны. Потом подал ему полотенце и мягкий махровый халат цвета парного молока.
И пока тот кутался, вытирался и что-то еще фыркал себе под нос, Вельзевул так же устало оставался сидеть. Ныл бок. Страшный шрам, который тогда оставил Клинок Хаоса, прошедшись острием по своему же владельцу, заживал с трудом. С трудом шло восстановление, словно он и не верховный демон, и регенерацией не обладает, но много сил – больше половины – ушло на то, что бы не дать погибнуть вот этому хрупкому красноволосому созданию, которое – О, Темные Мастера! – ослушалось его, и зачем-то осталось рядом. А ведь Вэл ясно тогда рявкнул секретарю: «Вон отсюда!». Куда там! Разве Вайлэ его внятно с первого раза слышал? Жалко, что пинка он ему хорошего тогда не дал. Надо было, может быть и сложилась история по-другому. Ведь он прекрасно знает, как могут повлиять Нити Случайностей…
Ну, да ладно. Тот сейчас живой сидит, голодный, наверно… Вельзевул покосился на своего собеседника, но говорить ничего не стал. Он так же молча, с выражением на лице крайней усталости, сидел и держал в руке бокал с вином. Рука чуть заметно подрагивала, показывая, насколько устал, обессилен демон.
- Как себя чувствуешь? – спросил Вэл.
Голос его был тихим, немного хрипловатым, словно тот был простужен. И ловя удивленный взгляд демоненка, так же тихо и устало признался – ему и самому себе:
- Да, я поседел… - и Вельзевул чуть встряхивает роскошными, но абсолютно белыми теперь волосами. – Можно сказать, частично из-за тебя…
описьБольшая прямоугольная комната. Стены выбелены, под потолком на одинаковом расстоянии подвешены факелы в круглых железных чаша. Благодаря такому освещению в комнате всегда царит полумрак, наполненный причудливыми тенями. Окон в комнате нет.
Пол земляной, посыпан белым чистым речным песком.
Вдоль комнаты расположены квадратные ванны, вырытые прямо в полу. Края и стены ванн забетонированы и выложены белым или светло-сиреневым кафелем.
У изголовья каждой ванны стоят небольшие столики-подставки на низких медных ножках. На столиках и рядом с ними выставлено множество свечей разной величины, толщины и цвета, а так же разнообразные стеклянные баночки с былым свиным или гусиным жиром, мягким цветным воском, различными кремами и гелями и проч. Каждая ванна так же наполнена по-разному.
В некоторых прозрачная, словно слеза вода, в других – непонятная жирная, густая смесь, как детский крем, или на плавленый воск, или черный жидкий парафин. Есть ванны, в которых стеклянными осколками плавает тонкий, звенящий лед.
Между ваннами неширокая бетонированная дорожка. По ее краям, возле ванн, на низких скамеечках лежат большие махровые полотенца, шелковые платки, банные халаты.
Дверь из комнаты только одна, расположена не в центре комнаты, а сбоку, в правом углу.
Вайлэ от смерти приводят в сознанку из гипсовой (?) ванны...ни у кого сил нет...Ри "пуст"Вельзевул очень устал. Он уже давно не отдыхал, а красные, воспалившиеся глаза, свидетельствовали, что демон не спал нормально уже несколько ночей. Выглядел он очень измученным и постаревшим. Еще бы! Сил и желания поддерживать свою физическую форму в нормальном виде – не было, все уходило сейчас на притупление боли – слишком много ран пришлось получить недавно. Особенно ныла грудь. Эта драная кошка Эванжелина постаралась на славу! Впрочем, все уже заживало.
Было жалко поместье. Сейчас ему приходилось оставаться в Доме на Холме, благо Алиса не слишком возражала против такого соседства, и Вельзевул с благодарностью относился к неприкаянной темной душе.
Сейчас он сидел на краю ванны, заполненной чем-то тверды, словно гипс, и смотрел на маску, которая чуть выступала на поверхности ванны. Рядом стоял небольшой столик, на нем – початая бутылка красного вина, темного, словно сердце дракона, стакан, красивое блюдце с тонко нарезанными ломтиками сыра.
Вельзевул задумчиво смотрел на белую поверхность гипса, потом, словно очнулся от некоего забытья, склонился к поверхности. Тонкие пальцы уверенно очистили гипс с лица того, кто был залит в этой твердой массе полностью, ласково погладили его кожу. На лице верховного демона промелькнула слабая тень не то нежности, не то привязанности… Так сразу и не разобрать. И моментально пропала, словно была простым бликом от света факелов, освещающих комнату-грот.
Опершись одной рукой о край ванны, Вэл склонился к неподвижному лицу, потом приник губами к неподвижным губам, измазанным белым воском, который тот только что отодрал от кожи. Это не был поцелуй. Скорее, демон сконцентрировался на нужных заклинаниях, и потом, глубоко вдохнув, выдохнул воздух, огненно-горячий в губы того, другого.
Затем выпрямился, и потянулся к бокалу с вином, чтобы утолить жажду…
Была тьма, в которую он забился крохотным комком, то ли спасаясь от чего-то страшного, то ли уже не в силах обороняться, покоряясь неведомой жуткой силе.
Было небытие и полное растворение в нем – так покойники, преданные земле, со временем становятся ее частью. Только этот процесс… не был таким быстрым и не стал бесконечным.
Что-то вызвало из него – настойчиво потянуло, словно зацепив и не отпуская, огнем обожгло губы, заставило стукнуть сердце. Тихо… робко… оно отозвалось на внешнее воздействие, готовое тут же замолчать – если в прикосновении не хватит силы для воскрешения.
Приоткрылись губы, захватывая крохотный глоток воздуха, запуская в работу легкие. Вздох. Очень медленный и почти незаметный – выдох. Еще вздох.
Дрогнули ресницы, слипшиеся от вязкой парафиновой массы. Тяжело, словно на каждом веке лежало по бетонной плите, приоткрылись глаза – бездумные, пустые, цвета очень спелой вишни.
Существо, очнувшееся в ванне, было таким же пустым, как сосуд, из которого вылили всю воду. Оставались рефлексы и маленькая частичка, которая могла соединить его с живым миром – речь.
Сил тоже не было, хотя… крохотная искорка, зажегшаяся где-то внутри, обещала скорое восстановление их, но пока… пока надо было лежать. Все равно возможности двинуться нет – никакой.
Рыжий медленно рассмотрел потолок, потом попытался скосить глаза в сторону – где, вроде бы, кто-то сидел. Беловолосый…
Вздох. Глубокий. Какой-то жучок скребется, почти доставляя боль, в голове. Словно там что-то должно быть…
Хриплым стоном:
- Кто… я… Где… я…
Так, все шло по плану. Во всяком случае, маска в ванне уже не была маской: глазки заморгали, голосок прорезался. Вельзевул покачал головой. Мда, работы здесь…Ну, да ладно.
Он неторопливо отпил вина, потом поставил стакан на место. Отвечать на вопросы не стал – не до того. Аккуратно налил в маленькую синюю пиалу прозрачной жидкости, потом медленно просто-напросто влил ее в рот созданию, замурованному в ванне. Жидкость оказалась водкой.
- Еще? – вопрос был задан чисто риторический.
Вельзевул еще раз наполнил пиалу, и вторая порция водки была влита в рот демоненку.
Потом Вэл потянулся, лениво. Как большой чеширский кот – такая же грация, нега, провел ладонью по твердому воску. Потом осторожно, легко постучал пальцем по поверхности. И от этого стука моментально потекли трещины и трещинки по поверхности гипса.
Под ними оказалась вода желтоватого цвета, явно – теплая. Восковые льдинки белыми ломтика плавали в ней, звенели, ударяясь о стенки ванны. Теперь в ванне было легко двигаться, а теплая вода, неуловимо пахнущая лавандой, давала возможность двигаться.
Вместо ответа существу влили в рот что-то обжигающее, абсолютно мерзкое на вкус. Рыжий закашлялся, но сплюнуть эту гадость уже не удалось – обжигающая жидкость прошлась по пищеводу, по ощущениям – прожигая в нем дырку, и теплым комком упокоилась в желудке, согрев все тело и ударив в голову.
А дальше – жесткие путы, как саркофаг, заключавшие в себе тело, неожиданно распались. Не ожидавшее такой подлости с их стороны, существо ушло с головой "под воду", хлебнуло жидкости и ртом и носом и, вынырнув и упираясь спиной в стенку ванны, принялось отфыркиваться и откашливаться. Полилось и из глаз – солеными каплями слез.
Возникло смутное ощущение, что это уже было… вспомнились неласковые пальцы, вылавливающие его из ванны за волосы и кареглазый с некоторым подозрением уставился на своего нынешнего "спасителя". Блондин… вот это точно ни с чем знакомым не ассоциировалось. С близко знакомым – совершенно точно.
Но на вопросы тот не отвечал.
Существо собрало прядь своих волос на пальцы и принялось их с интересом изучать. Алые с белым… странный какой-то цвет.
Кожа была белая и обнаженная, и существо, почувствовав, что щеки его заливаются жаром, поспешно прикрылось ладонью и восковой льдинкой побольше.
Ни внешность человека, сидящего рядом, ни комната, заполненная ваннами и свечами, не давали ответа ни на один из вопросов, роящихся в голове. Кто он, в чьей памяти нет ни крохи воспоминаний? Кто этот мужчина, смакующий какой-то напиток из бокала? Зачем он помогает выбраться из ванны? И как он сам сюда попал?
Блеклая белесая царапина у сердца… словно иголкой проведено. Пальцы касаются своей щеки, чувствуя под кожей еще несколько таких, уходящих… тонких шрамов. Что такое с ним самим было?
- Отвернитесь, - хрипло сказало существо, пытаясь приподняться. Руки и ноги дрожали.
Спасением от стыда и холода было махровое полотенце, лежащее неподалеку. Но, чтобы до него добраться, надо было вылезти из ванны, и красноволосый с легким ужасом понял, что без посторонней помощи сделать это не сможет.
Существо в ванне пофыркало, немного потонуло, потом все-таки очухалось. И сразу же застеснялось. С каких пор его не закомплексованный секретарь вдруг так стесняться начал? Поведение демоненка удивило, даже немного рассмешило, и Вельзевул не смог сдержать усмешки. Он отложил бокал в сторону, потом – совершенно игнорируя это нелепое «Отвернитесь», нагнулся вперед, цепко ухватывая красноволосого, потащил его на себя. Пальцы прямо-таки впились в плечо, причиняя боль, крепко, чтобы не выпустить, и тот не расшиб бы себе нос о край ванны, Вэл потянул демоненка к себе, помогая выбраться из ванны. Потом подал ему полотенце и мягкий махровый халат цвета парного молока.
И пока тот кутался, вытирался и что-то еще фыркал себе под нос, Вельзевул так же устало оставался сидеть. Ныл бок. Страшный шрам, который тогда оставил Клинок Хаоса, прошедшись острием по своему же владельцу, заживал с трудом. С трудом шло восстановление, словно он и не верховный демон, и регенерацией не обладает, но много сил – больше половины – ушло на то, что бы не дать погибнуть вот этому хрупкому красноволосому созданию, которое – О, Темные Мастера! – ослушалось его, и зачем-то осталось рядом. А ведь Вэл ясно тогда рявкнул секретарю: «Вон отсюда!». Куда там! Разве Вайлэ его внятно с первого раза слышал? Жалко, что пинка он ему хорошего тогда не дал. Надо было, может быть и сложилась история по-другому. Ведь он прекрасно знает, как могут повлиять Нити Случайностей…
Ну, да ладно. Тот сейчас живой сидит, голодный, наверно… Вельзевул покосился на своего собеседника, но говорить ничего не стал. Он так же молча, с выражением на лице крайней усталости, сидел и держал в руке бокал с вином. Рука чуть заметно подрагивала, показывая, насколько устал, обессилен демон.
- Как себя чувствуешь? – спросил Вэл.
Голос его был тихим, немного хрипловатым, словно тот был простужен. И ловя удивленный взгляд демоненка, так же тихо и устало признался – ему и самому себе:
- Да, я поседел… - и Вельзевул чуть встряхивает роскошными, но абсолютно белыми теперь волосами. – Можно сказать, частично из-за тебя…