Продукт высоких технологий Сирианцев и Нифилимов
ХХХХ = ХХХХ
Церковь.--------
Пришлось брать такси - еще одни ненужные траты. Антоний не помнил, как добрался до номера, двигался словно в полусне, до того опустошило его заклинания против демона. С трудом вспомнил, что надо запереть дверь, усилием воли заставил себя снять пиджак и туфли - а потом свалился на диван и отключился как был - в одежде, без подушки и одеяла. Но даже во сне не нашел успокоения: видения, насланные демоном, вернулись сами по себе, по странной прихоти мозга они засели в памяти слишком прочно. Похабные, развратные, грязные картины совокуплений, где тело Антония плавилось от чужих ласк, чужие тела принадлежали мужчинам, лиц не видно, но жар и быстрое дыхание, стоны и шепот - звучали в голове несчастного священника неотступно. И он стонал во сне, размазывал слезы по лицу, мучаясь этими кошмарами, тщетно взывая к защите Господа. "Отпусти... я не хочу... я дал обет и не буду... не могу... изыди!.. это кара мне за прегрешения... прости меня, прости, Боже!.."
кошмары наяву, сила духа человеческогоЦерковь ---- > [ Сумерки----ЦДУ]
Скинув дорогой плащ на стоящий неподалеку от кровати стул, Каин раздраженно ослабил галстук, расстегнул манжеты белоснежной рубашки, завернул их… Глубокий вдох последовавший далее был сигналом к тому, что раздражение от утренней выходки священника наконец-то начало спадать. Правда, он до сих пор сомневался в правильности того, что в тот же момент не вернулся и жестко не убил мальчишку за такую дерзость, «благодаря» которой, он оказался аж в самих Сумерках... Единственное, что остановило – так это четкое осознание, что в этом случае душа святоши окажется в райских садах, вместо Ада.
Пройдя в ванную, демон обдал лицо прохладной водой из-под крана, наспех уложил волосы, растрепавшиеся в процессе телепортации из офиса в номер, поправил ворот рубашки, придирчиво оглядел себя в небольшое зеркальце… Через час надо было возвращаться обратно… Приятное времяпровождение на этом закончилось, ибо настроение демона снова начало падать вниз… Где-то внутри не переставала колоться уязвленная гордость, подзадоривающая и все остальные чувства к активным действием. Демон сопротивлялся, Каин всегда умел побеждать ежеминутные желания для достижения чего-то большего в будущем. Вот и сейчас…
Поморщившись от слепящего света, он остановился около дверей в гостиную, раздумывая, что похоже один минус номера он для себя только что обнаружил, а именно – его расположение на солнечной стороне. Второй минус обнаружился через несколько секунд… Подойдя к кушетке, Каин сверху вниз взглянул на встревоженное лицо священника, который сейчас находился во власти одного из кошмаров… Парень метался по подушке, что-то шептал, ворочался, в какой-то момент демону даже показалось, что у того быстро скатилась слеза, затерявшись где-то в складках одежды… Жалкое зрелище, однако сам не понимая почему, демон устало сел рядом на краешек дивана, смотря на это смазливое личико с какой-то задумчивой отчужденностью. Мысли ненавязчиво сменяли одна другую, желая единолично главенствовать над остальными, однако ни одной из них надолго сейчас в голове демона задержаться не удавалось. Сам того не ожидая, Каин словно почувствовал какое-то равновесие, слабые попытки сопротивляться этому чувству привели лишь к тому, что он склонился над лицом мальчишки и тщательно в него вгляделся: «Похоже душа твоя оценится немного выше, чем я ожидал… Ангел, архангел? В любом случае в рай ты уже не попадаешь», - откинув небрежным движением руки несколько прядей с вспотевшего лба мальчишки, демон легко «щелкнул» его по носу, отгоняя кошмар и заставляя святошу вернуться в суровую реальность.
В самый разгар борьбы с кошмарами, когда воля юноши только начала брать верх, черпая силы в гневе, кто-то вырвал его из цепких когтей сна, возвращая в серую реальность. Антоний вынырнул внезапно, но глаза открыл не сразу, отходя душой от пережитых ужасов и пытаясь понять, что случилось. Он не сумел сам выйти из сна, в котором угадывались остатки магии демона-в-маске. Значит, его кто-то разбудил. Ощущения реальности возвращалось постепенно - наконец, Антоний почувствовал, что рядом кто-то есть, и открыл глаза.
- Господин... Каин? - он не сразу вспомнил имя своего добродетеля. Попытался подняться и сесть, но без сил повалился назад, тяжело дыша. - Простите, что я... - он коснулся лба ладонью: холодные пальцы обожгло. - Кажется, я заболел, - пробормотал он, прикрыв лицо ладонью: глаза жгло ярким светом. Светобоязнь, жар, слабость - либо он одержим, либо это простуда, либо просто перенервничал. Одержим? Памятуя кошмары... Антоний нахмурился, гнев вернулся. Странные нравы у современных демонов: то ли конкретно этот порченный попался, то ли сказывается влияние аморальной эпохи, только возникает логичный вопрос - с какой стати Антония искушали не женщинами, как это в общем-то принято в христианской истории, а мужчинами? То есть вдобавок к греху похоти Антоний должен пострадать еще и за содомский грех?! Какая наглость! Потребовать бы Маску к ответу - если бы тот не жарился нынче в Преисподней усилиями самого Антония.
- Быстро ты, - поднявшись с дивана, после самоличной проверки лба мальчишки, произнес мужчина, мысленно удивляясь тому, что этот святоша так легко отделался после утреннего инцидента. Поразительно просто. Подойдя к телефону, Каин на память набрал номер метрдотеля, пару секунд пришлось подождать под заунывные гудки в трубке, после чего раздался бодрый женский голос… Объяснять долго не пришлось, буквально через несколько секунд все было уже улажено и демон вновь вернулся в гостиную.
- Я заказал обед, не знаю, правда, что ты обычно ешь, но у меня еще где-то в запасе полчаса, которых вполне хватит для утоления голода, чего и тебе желаю, - холодно произнес Каин, который непонятно почему стал чувствовать поднимающееся внутри раздражение. Отведя от лица Антония взгляд, демон выдохнул, успокаивая себя, в конце концов, он сам захотел заполучить себе этого праведника, так что теперь какое-то время придется поизображать из себя невесть что…
- Не нервничай, простой обед меня не разорит, а ты составишь компанию… Или уже успел поесть в городе? Нет?... Тогда решено, - сев за небольшой столик, подытожил демон, на половину погрузившись в собственные мысли, но при этом не забывая и о госте: - Как прошла первая половина дня? – наконец-то решив прощупать почву, поинтересовался он, отбрасывая очередное глупое желание куда подальше и концентрируя его на реакции мальчишки.
Антоний с некоторым удивлением слушал Каина. Ответить ему или хоть слово вставить он уже не пытался, просто послушно кивал или мотал головой. Кажется, у Каина день тоже начался не лучшим образом. Может, он хочет сочувствия или подтверждения, что не его одного сегодня постигла неудача? Антоний робко улыбнулся, он все-таки поднялся и сел на диване, голова еще кружилась, душа жаждала одиночества и молитвы, бок надавили четки, которые он не снял перед тем, как свалился без сил утром. Рубашка помялась, штаны тоже. Пришлось вставать и шарить в чемодане в поисках домашней одежды. Сегодня он точно уже никуда не пойдет, ведь так? Как славно, что Каин заказал обед, голод заворочался в животе Антония и призывно заурчал. Юноша испытывал все больше благодарности к своему благодетелю. Поэтому решил проявить участие.
- Я сделал все, что планировал на утро. А как ваш день начался, господин Каин? - тихим добрым голосом проговорил он, садясь обратно на диван и глядя на своего собеседника. - Все ли в порядке? Вы выглядите огорченным.
«Огорченным значит?... Скорее раздосадован…» - подняв пронзительный взгляд на мальчишку, демон еле сдержался, чтобы не озвучить собственные мысли. Недовольство внутри теперь в цепкий ком сплелось вместе с раздражением, где этот припадочный нашел следы горя, демон абсолютно не понимал и от этого начинал злиться еще больше, однако чисто внешне его лицо ничуть не изменилось, все чувства пока что плескались исключительно внутри него.
- С утра я побывал в одной церкви, пришлось по работе нанести непредвиденный визит, - начал он, спустя какое-то время, ненавязчиво продолжая наблюдать за лицом Антония, - на Ист-рейдж…, - последовавшая пауза, была потрачена на созерцание того, как обслуга отеля бесшумно, испросив позволения, прошла в номер и быстро расставила на стол, за которым сидел Каин, сделанный ранее заказ различных блюд и также тихо удалилась, - кхм… с настоятелем мне так увидеться и не удалось, объяснили что тот занят, единственное, что повезло выяснить, так это какой-то вздор про обезумевшего церковника, - тихий выдох был полон разочарования от ускользнувшей от человека возможности осуществить что-то давно задуманное: - хотя думаю, это всего лишь слухи… Так что давай приступать к еде, кстати, Антоний, если желаешь, могу тебя осмотреть, мое второе образование – медицинское, - буднично поведал мужчина, переведя свое внимание на стоящие на столе блюда, а мысленно пытаясь найти хоть какую-нибудь брешь в парне, чтобы воздействовать на него еще и на подсознательном уровне.
Антоний как сидел, так и застыл на месте, глядя в никуда опустевшим взглядом. "Обезумевший церковник"? К такому их в Ордене не готовили. Защищать людей, которые потом плюнут тебе в лицо. Людей, не способных понять, в какой они опасности и как много для них делают... Антоний глубоко вдохнул: это гордыня, так нельзя. Смирение, скромность, добродетель - вот качества, поощряемые Богом и Орденом. Нельзя...
Но настроение было совершенно испорчено. Антония так расстроили слова Каина, что даже есть расхотелось, и вид у юноши стал несчастным-пренесчастным. Чтобы скрыть это и не портить настроение собеседнику, Антоний решил сбежать из комнаты, он поднялся с дивана:
- Благодарю за вашу щедрость. Я не... я не голоден.
Он сказал, что ему нужно уходить скоро, верно? Антонию очень нужно было остаться наедине с собой, иначе он рисковал окончательно утратить равновесие и пасть жертвой собственных сомнений. Тогда он надолго станет бесполезен в борьбе с демонами. Опозорится перед наставниками.
Антоний закрыл за собой дверь ванной и замер, глядя в зеркало на себя. Руки его разжались, одежда упала на пол, он рвано втянул воздух, что прозвучало почти как всхлип. Закрыл глаза, отворачивая лицо, не в силах смотреть на самого себя - в голове снова и снова вставала картина - он сам, лицо искажено наслаждением, в руках другого человека. Мужчины. Юноша уперся руками в раковину, низко опустил голову, зажмурился:
- Невозможно. Я не хочу. Пожалуйста, пусть все это окажется страшным сном, - взмолился шепотом Антоний, надеясь, что сие позорное малодушие не дойдет до ушей Господа. Ему было очень страшно, словно он попал внутрь кошмара и вынужден вживую убегать от монстров, и не будет пробуждения, его сожрут, если догонят. Хотелось по-детски зарыдать и спрятаться под одеяло. Вот только все было наяву.
- Шшш…. Зачем же так убиваться? – раздался тихий смешок. Воздух слегка уплотнился, стал более горячим и разряженным, за небольшой перегородкой зашумела вода, а буквально через несколько секунд после этого зеркало, в которое недавно смотрелся священник, начало запотевать… Отражение тут же затуманилось, краски помутнели… Пара капелек извилистой дорожкой заскользили вниз, и, собравшись в одну, упали на раковину, за ними последовали вторые, третьи… Зеркальная поверхность тихо зашипела, пошла рябью, которая резко прекратилась, когда две пустые глазницы, с плескающеюся в них тьмой, бесстрастно воззрились на Антония, словно видя того насквозь... – Звал меня?
Послышался тихий всплеск воды, перегородка опасливо пошатнулась, когда в нее словно кто-то с силой ударил, намереваясь опрокинуть, через несколько секунд все повторилось. Горячее прикосновение обожгло бок священника, чья-то ладонь коснулась его руки, скользнула от плеча к кисти, переплела его пальцы со своими, втянув носом воздух, неизвестный знакомо выдохнул, проводя языком по нежной коже щеки, довольно шепча: - Ты как всегда превосходен, сын мой, - знакомый голос эхом отразился в небольшом помещенье, ненавязчиво вторгаясь в голову Антония, не давая шуму воды себя перекрыть. В пустых глазницах в зеркале еле заметно начали вспыхивать искры, лампочка в ванной замигала, что-то чиркнуло и воцарилась тьма, подсвечиваемая лишь водой, от которой начал подниматься розоватый туман. – Теперь, когда ты понял… - ладонь ласкающими поглаживающими движениями поднялась к груди, слегка покрутила сосок, еле заметно устремилась вверх и сильно сжалась на хрупкой шее, заставив непокорного священника, спиной примкнуть к телу своего настоятеля, коим был стоящий позади него: - …можно продолжить твое посвящение, - шершавые губы жадно припали к белоснежной коже, покрывая шею поцелуями и не давая возможности тому отклониться. За перегородкой что-то вновь завозилось, послышалось булканье, всплески… Отражение в зеркале слегка колыхнулось, капающие с него капли, начали наливаться красноватым оттенком, сильно напоминающим кровь. Погладив грудь мальчишки, стоящий позади него мужчина, немного ослабил хватку на шее, поцеловал верхний позвонок Антония, провел по нему костяшками пальцев, по прикосновению которых сразу можно было определить, что он уже не молод. – Никогда еще таких не пробывал, - слащаво улыбнувшись, шепнул он, ободряюще поглаживая паренька по пояснице. – А теперь давай посмотрим на него…
"Звал меня?"
Это он, Демон-в-Маске. Но ведь этого не может быть!
- Нет, нет, не звал, уходи, - с ужасом в глазах сиплым шепотом зароптал Антоний. - Я изгнал тебя. Я ведь одержал победу. Тебя не должно быть здесь.
Он шагнул назад, но был задхвачен чужими руками. Все повторялось. Антоний попытался вырваться, но знакомый голос начал говорить над ухом, и слова его парализовали Антония, он слушал и не мог поверить - его наставник?! Как он может такое говорить?
"Нет, нет, нет, это происки дьявола! Это его игры! Он воплощает наши страхи..." - и совсем тихий голос в душе удивился: "Так значит, я этого боюсь?"
- Изыди... исчезни... - юноша чувствовал, что слабеет, из последних сил вырвался из сильных рук, пока их прикосновения не лишили его разума. Обернулся, наталкиваясь на раковину - никого. Антоний тяжело дышал, легкие и сердце давил невыразимый ужас. На ватных ногах он приблизился к перегородке ванной, словно в страшном сне, гонимый каким-то обреченным любопытством, заглянул за нее.
Розоватый туман поднимающийся над ванной слегка светился, лениво расползаясь, окутывая своей периной белоснежную кожу лежащего в красной воде человека. Шея того была неестественно вывернута, из раны на лбу, прорезанной в форме креста вытекала кровь, опустевшие глаза тупо смотрели прямо на Антония, губы конвульсионно подрагивали, словно человек пытался что-то сказать, но когда увидел священника, издал хрипловатый звук, и начав захлебываться собственной кровью, потихоньку стал сползать на дно ванны.
- Бедняжка, - приобняв священника со спины, демон склонил лицо, спрятанное под маской к его плечу, раздался тихий шорох одежды. Сделав шаг вперед, он резко провел рукавом плаща над водой, заставляя туман слегка развеяться и показать лицо того, кого скрывал, вода колыхнулась, часть выплеснулась на пол… - Узнаешь? – обдав шею мальчишки холодом, демон скучающе обвел взглядом лежащего в воде человека: стройный, с тонкими чертами лица, красивыми глазами… единственное что портило картину, так это многочисленные порезы, разбитые губы, заплывшие глазницы…
- Знаешь почему он такой? – раздался тихий шепот, пронизывающий и холодящий душу: - … а вот поэтому! – рванув руку вперед, демон выпустил когти, которые со скоростью врезались в спину Антония, вспороли ее, проходя словно пара точеных ножей, беспрепятственно раздробили ребра, прорвали сосуды, при этом не задевая жизненно важных, и обхватив нужный орган, который гулко стукнул в «захлопнувшейся клетке», пробили грудь мальчишки насквозь, вырывая его сердце... – Так так, - раскрыв кулак, и показывая «жертве», которая была еще в сознании, ее жалкое сердечко, сейчас «на автомате» бившееся вне тела хозяина, демон тихо засмеялся: - Смотри-ка, а ведь не такое уж оно и чистое, - голос изменился, стал более басовитым и хриплым: - ты грешен, сын мой, - выдох разочарования, раздавшийся позади священника был подтвержден тем, что колотящийся в руке орган, стал чернеть, не спеша, медленно затягиваясь вязкой черной жижей, которая стекала с руки наставника, пачкая его манжеты… Труп в ванной резко вздрогнул, забился в конвульсиях, благодаря чему, вода начала выливаться за края, забрызгивая пол, розоватый туман налился кровью, на стене стала проступать надпись, словно вырезанная на плитке красными чернилами: «Грешник». Витиеватые закорючки, не успев полностью проявиться, тут же потекли алыми струями вниз, смешиваясь с черной жижей, в которой бился труп, желая выбраться, однако того продолжало засасывать…
Антоний всхлипнул, оседая на пол, пальцы впились в края ванной. Спину и грудь жгло огнем, но умирать тело не спешило - хотя в нем не было сердца, если верить увиденному: алый комочек быстро сокращается в ладони демона. И вопреки всему, Антоний начал успокаиваться - когда нечего больше терять, какой смысл волноваться? Если он умер или умрет в ближайшее время, все равно оставались вопросы, и сейчас они всплыли над сомнениями и страхом. Почему демон вернулся, хотя Антоний отправил его в Ад? Как он нашел Антония так быстро? "Я не грешник. Я всю жизнь боролся со своей греховностью." Наставник предупреждал на занятиях, что дьявол станет принимать облики близких людей, чтобы сбить с толку. "Вы можете встретить даже самих себя. Важно помнить, что истинная святость - всегда внутри вас. Берегите свою душу. Тело слабо, его можно сломить, подвергнуть плотским испытаниям - но ничто и никто, кроме вас самих, не властно над вашей душой." Голос наставника, настоящий голос, окутал сознания юноши, отторгая все внешние звуки. Святость. В душе. Антоний с трудом поднялся на коленях, хватаясь за край ванной, снова взглянул на свою копию - окровавленное тело в ванной. И с удивлением услышал биение своего сердца в груди - оно здесь, с ним, в нем, демон снова играл иллюзиями. Значит, грешник? Антоний улыбнулся - страх уходил, словно кто-то опрокинул чашу и последние капли выливаются наружу. Юноша поднял руку, еще слегка дрожащую от пережитого, и перекрестил воду в ванной, шепча одними губами:
- Господи, Царь Небесный, дух истины и душа души моей, поклоняюсь Тебе и молю Тебя: наставь меня, укрепи меня...
Труп вошлебным образом испарялся, вода очистилась, Антоний зачерпнул ее ладонями и выплеснул с разворота в лицо демона.
С застывшем удивлением на лице, Каин обескуражено взирал на священника, абсолютно не понимая, что побудило того к такому поступку. Отпустив ручку двери, он, стараясь скрыть раздражение, протянул руку и, коснувшись полотенца, обтер с лица воду, повесил тряпку обратно на место и достаточно холодно произнес:
- Я лишь хотел узнать, все ли в порядке, - повернувшись спиной к священнику мужчина, пару секунд постоял на пороге ванны, после чего не спеша направился обратно в комнату, где налив себе бокал красного вина, сел на диван, погрузившись в собственные мысли.
«Опять провал, крепкий орешек, только я начинаю думать, что держу его в руках, как на него будто что-то находит… Даже воду освятил, теперь не уверен стоит ли на него проклятья сажать, еще какой фортель выкинет. А ведь чуть не попался… Еле успел среагировать, когда этот гаденыш меня к себе переместил…»
Антоний ошеломленно уставился на Каина, попытался было объясниться, но так и закрыл рот, не произнеся ни слова. Лицо начало гореть, он смущенно отвел взгляд. И поди пойми, что это было? Каин так вовремя зашел в ванную и спугнул демона? Или демон принял облик Каина и так прикрыл свое отступление? Кстати, ни разу в своих видениях демон-Маска не использовал облик Каина, хотя этот человек по сути и стал источником сомнений, пошатнувших духовное равновесие Антония сегодня. Если Маска читает мысли - он использовал облик наставника! - то почему он обошел вниманием такой провоцирующий фактор, как Каин? Антоний оглянулся - ванная приняла свой привычный вид, никакой крови, или трупов, или надписей на стенах и полу. Только бешено колотящееся сердце говорит о том, что случившееся не было сном. Или было? Может, Антоний превращается в лунатика? Волна ужаса окатила его сердце, захолодив его разом: если это психическое расстройство, и на самом деле Антонию только кажется, что он борется с демоном? Это объясняет, почему Маска не пропал в Преисподней, а вернулся с прежними силами и снова атакует разум священника. Тогда следует найти причину, почему видения беспокоят Антония.
"Все началось с Каина. Возможно, это он причина. Возможно, мысли о нем были столь непристойными, что спрятались в глубине моего сознания и теперь играют со мной, насылая видения? А Маска - это воплощение скрытых во мне желаний? Но как же бороться с самим собой?"
Антоний сполоснул лицо, переоделся в домашнее (одежда так и валялась на полу перед раковиной) и вышел в комнату. Сел за стол, на пионерском расстоянии от Каина, по-новому взглянув на молодого человека. Что-то в нем волновало Антония. Но что? Надо вспомнить, чтобы справиться с собой. Именно так изгонялись постыдные желания - аколит должен понять, где их источник, и закрыть его.
- Простите меня, ради Бога. Я, видимо, умудрился заснуть в ванной. Во сне я освятил воду и плеснул ею в демона - даже удивительно, как я мог принять вас за него, - Антоний виновато улыбнулся, глядя в лицо Каина.
- Заснуть? – мужчина аккуратно покрутил в руке бокал с остатками вина, задумчиво смотря на священника, при этом, отметив, на каком почетном расстоянии тот от него устроился. На губах сама собой появилась еле заметная усмешка… Да уж, разговор по душам после обеда сейчас был как никак «кстати».
- Может у тебя поднялся жар? – немного склонив голову, предположил Каин, припомнив, что кое-кто совсем недавно жаловался на болезнь, при этом полностью проигнорировав свое сопоставление с демоном: «Нашелся умник, будто сам не знаю…» - Ешь уже, плохое питание от сожалений не спасет, - откинувшись на спинку дивана и отставив бокал подальше, дабы тот не стал жертвой обстоятельств, произнес он, полуприкрыв глаза, слушая как стрелки часов отбивают свой постоянный такт: «Глупый священник… радовался бы…»
Антоний украдкой вздохнул облегченно: кажется, Каину хватило чувства юмора и разумности, чтобы понять все и посмеяться над юношей, а не обижаться. Он благодарно улыбнулся собеседнику. После слов Каина о питании, голод напомнил о себе с новой силой, и Антоний отдал должное обеду. Даже остывшее мясо было великолепно на вкус. Или просто юноша был слишком голодным, чтобы не считать вкусным абсолютно все, что видел на столе. Впрочем, насытился он быстро, налил себе вина и переместился на кресло рядом с диваном. Общество Каина сейчас, казалось, было именно тем, что нужно, чтобы успокоить натянутые, как струна, нервы, утихомирить разбушевавшуюся фантазию и прогнать видения.
Антоний странно осмелел после половины бокала вина. Что бы там ни случилось на самом деле в церкви и в ванной - оно ушло, и ужас испарился вместе с ним. Как следствие нахлынула усталость, имеющая привкус эйфории, вино лишь прибавило этому чувству свободы обращения. Вдобавок кресло было таким мягким, обстановка уютной, а Каин - заботливым и внимательным. Все это слишком расслабляло. И Антоний позволил себе шутить с едва знакомым человеком, даже немного лукаво улыбнулся ему.
- А вы, кажется, уже никуда не спешите? Надеюсь, это не моя святая вода заставила вас передумать?
Церковь.--------
Пришлось брать такси - еще одни ненужные траты. Антоний не помнил, как добрался до номера, двигался словно в полусне, до того опустошило его заклинания против демона. С трудом вспомнил, что надо запереть дверь, усилием воли заставил себя снять пиджак и туфли - а потом свалился на диван и отключился как был - в одежде, без подушки и одеяла. Но даже во сне не нашел успокоения: видения, насланные демоном, вернулись сами по себе, по странной прихоти мозга они засели в памяти слишком прочно. Похабные, развратные, грязные картины совокуплений, где тело Антония плавилось от чужих ласк, чужие тела принадлежали мужчинам, лиц не видно, но жар и быстрое дыхание, стоны и шепот - звучали в голове несчастного священника неотступно. И он стонал во сне, размазывал слезы по лицу, мучаясь этими кошмарами, тщетно взывая к защите Господа. "Отпусти... я не хочу... я дал обет и не буду... не могу... изыди!.. это кара мне за прегрешения... прости меня, прости, Боже!.."
кошмары наяву, сила духа человеческогоЦерковь ---- > [ Сумерки----ЦДУ]
Скинув дорогой плащ на стоящий неподалеку от кровати стул, Каин раздраженно ослабил галстук, расстегнул манжеты белоснежной рубашки, завернул их… Глубокий вдох последовавший далее был сигналом к тому, что раздражение от утренней выходки священника наконец-то начало спадать. Правда, он до сих пор сомневался в правильности того, что в тот же момент не вернулся и жестко не убил мальчишку за такую дерзость, «благодаря» которой, он оказался аж в самих Сумерках... Единственное, что остановило – так это четкое осознание, что в этом случае душа святоши окажется в райских садах, вместо Ада.
Пройдя в ванную, демон обдал лицо прохладной водой из-под крана, наспех уложил волосы, растрепавшиеся в процессе телепортации из офиса в номер, поправил ворот рубашки, придирчиво оглядел себя в небольшое зеркальце… Через час надо было возвращаться обратно… Приятное времяпровождение на этом закончилось, ибо настроение демона снова начало падать вниз… Где-то внутри не переставала колоться уязвленная гордость, подзадоривающая и все остальные чувства к активным действием. Демон сопротивлялся, Каин всегда умел побеждать ежеминутные желания для достижения чего-то большего в будущем. Вот и сейчас…
Поморщившись от слепящего света, он остановился около дверей в гостиную, раздумывая, что похоже один минус номера он для себя только что обнаружил, а именно – его расположение на солнечной стороне. Второй минус обнаружился через несколько секунд… Подойдя к кушетке, Каин сверху вниз взглянул на встревоженное лицо священника, который сейчас находился во власти одного из кошмаров… Парень метался по подушке, что-то шептал, ворочался, в какой-то момент демону даже показалось, что у того быстро скатилась слеза, затерявшись где-то в складках одежды… Жалкое зрелище, однако сам не понимая почему, демон устало сел рядом на краешек дивана, смотря на это смазливое личико с какой-то задумчивой отчужденностью. Мысли ненавязчиво сменяли одна другую, желая единолично главенствовать над остальными, однако ни одной из них надолго сейчас в голове демона задержаться не удавалось. Сам того не ожидая, Каин словно почувствовал какое-то равновесие, слабые попытки сопротивляться этому чувству привели лишь к тому, что он склонился над лицом мальчишки и тщательно в него вгляделся: «Похоже душа твоя оценится немного выше, чем я ожидал… Ангел, архангел? В любом случае в рай ты уже не попадаешь», - откинув небрежным движением руки несколько прядей с вспотевшего лба мальчишки, демон легко «щелкнул» его по носу, отгоняя кошмар и заставляя святошу вернуться в суровую реальность.
В самый разгар борьбы с кошмарами, когда воля юноши только начала брать верх, черпая силы в гневе, кто-то вырвал его из цепких когтей сна, возвращая в серую реальность. Антоний вынырнул внезапно, но глаза открыл не сразу, отходя душой от пережитых ужасов и пытаясь понять, что случилось. Он не сумел сам выйти из сна, в котором угадывались остатки магии демона-в-маске. Значит, его кто-то разбудил. Ощущения реальности возвращалось постепенно - наконец, Антоний почувствовал, что рядом кто-то есть, и открыл глаза.
- Господин... Каин? - он не сразу вспомнил имя своего добродетеля. Попытался подняться и сесть, но без сил повалился назад, тяжело дыша. - Простите, что я... - он коснулся лба ладонью: холодные пальцы обожгло. - Кажется, я заболел, - пробормотал он, прикрыв лицо ладонью: глаза жгло ярким светом. Светобоязнь, жар, слабость - либо он одержим, либо это простуда, либо просто перенервничал. Одержим? Памятуя кошмары... Антоний нахмурился, гнев вернулся. Странные нравы у современных демонов: то ли конкретно этот порченный попался, то ли сказывается влияние аморальной эпохи, только возникает логичный вопрос - с какой стати Антония искушали не женщинами, как это в общем-то принято в христианской истории, а мужчинами? То есть вдобавок к греху похоти Антоний должен пострадать еще и за содомский грех?! Какая наглость! Потребовать бы Маску к ответу - если бы тот не жарился нынче в Преисподней усилиями самого Антония.
- Быстро ты, - поднявшись с дивана, после самоличной проверки лба мальчишки, произнес мужчина, мысленно удивляясь тому, что этот святоша так легко отделался после утреннего инцидента. Поразительно просто. Подойдя к телефону, Каин на память набрал номер метрдотеля, пару секунд пришлось подождать под заунывные гудки в трубке, после чего раздался бодрый женский голос… Объяснять долго не пришлось, буквально через несколько секунд все было уже улажено и демон вновь вернулся в гостиную.
- Я заказал обед, не знаю, правда, что ты обычно ешь, но у меня еще где-то в запасе полчаса, которых вполне хватит для утоления голода, чего и тебе желаю, - холодно произнес Каин, который непонятно почему стал чувствовать поднимающееся внутри раздражение. Отведя от лица Антония взгляд, демон выдохнул, успокаивая себя, в конце концов, он сам захотел заполучить себе этого праведника, так что теперь какое-то время придется поизображать из себя невесть что…
- Не нервничай, простой обед меня не разорит, а ты составишь компанию… Или уже успел поесть в городе? Нет?... Тогда решено, - сев за небольшой столик, подытожил демон, на половину погрузившись в собственные мысли, но при этом не забывая и о госте: - Как прошла первая половина дня? – наконец-то решив прощупать почву, поинтересовался он, отбрасывая очередное глупое желание куда подальше и концентрируя его на реакции мальчишки.
Антоний с некоторым удивлением слушал Каина. Ответить ему или хоть слово вставить он уже не пытался, просто послушно кивал или мотал головой. Кажется, у Каина день тоже начался не лучшим образом. Может, он хочет сочувствия или подтверждения, что не его одного сегодня постигла неудача? Антоний робко улыбнулся, он все-таки поднялся и сел на диване, голова еще кружилась, душа жаждала одиночества и молитвы, бок надавили четки, которые он не снял перед тем, как свалился без сил утром. Рубашка помялась, штаны тоже. Пришлось вставать и шарить в чемодане в поисках домашней одежды. Сегодня он точно уже никуда не пойдет, ведь так? Как славно, что Каин заказал обед, голод заворочался в животе Антония и призывно заурчал. Юноша испытывал все больше благодарности к своему благодетелю. Поэтому решил проявить участие.
- Я сделал все, что планировал на утро. А как ваш день начался, господин Каин? - тихим добрым голосом проговорил он, садясь обратно на диван и глядя на своего собеседника. - Все ли в порядке? Вы выглядите огорченным.
«Огорченным значит?... Скорее раздосадован…» - подняв пронзительный взгляд на мальчишку, демон еле сдержался, чтобы не озвучить собственные мысли. Недовольство внутри теперь в цепкий ком сплелось вместе с раздражением, где этот припадочный нашел следы горя, демон абсолютно не понимал и от этого начинал злиться еще больше, однако чисто внешне его лицо ничуть не изменилось, все чувства пока что плескались исключительно внутри него.
- С утра я побывал в одной церкви, пришлось по работе нанести непредвиденный визит, - начал он, спустя какое-то время, ненавязчиво продолжая наблюдать за лицом Антония, - на Ист-рейдж…, - последовавшая пауза, была потрачена на созерцание того, как обслуга отеля бесшумно, испросив позволения, прошла в номер и быстро расставила на стол, за которым сидел Каин, сделанный ранее заказ различных блюд и также тихо удалилась, - кхм… с настоятелем мне так увидеться и не удалось, объяснили что тот занят, единственное, что повезло выяснить, так это какой-то вздор про обезумевшего церковника, - тихий выдох был полон разочарования от ускользнувшей от человека возможности осуществить что-то давно задуманное: - хотя думаю, это всего лишь слухи… Так что давай приступать к еде, кстати, Антоний, если желаешь, могу тебя осмотреть, мое второе образование – медицинское, - буднично поведал мужчина, переведя свое внимание на стоящие на столе блюда, а мысленно пытаясь найти хоть какую-нибудь брешь в парне, чтобы воздействовать на него еще и на подсознательном уровне.
Антоний как сидел, так и застыл на месте, глядя в никуда опустевшим взглядом. "Обезумевший церковник"? К такому их в Ордене не готовили. Защищать людей, которые потом плюнут тебе в лицо. Людей, не способных понять, в какой они опасности и как много для них делают... Антоний глубоко вдохнул: это гордыня, так нельзя. Смирение, скромность, добродетель - вот качества, поощряемые Богом и Орденом. Нельзя...
Но настроение было совершенно испорчено. Антония так расстроили слова Каина, что даже есть расхотелось, и вид у юноши стал несчастным-пренесчастным. Чтобы скрыть это и не портить настроение собеседнику, Антоний решил сбежать из комнаты, он поднялся с дивана:
- Благодарю за вашу щедрость. Я не... я не голоден.
Он сказал, что ему нужно уходить скоро, верно? Антонию очень нужно было остаться наедине с собой, иначе он рисковал окончательно утратить равновесие и пасть жертвой собственных сомнений. Тогда он надолго станет бесполезен в борьбе с демонами. Опозорится перед наставниками.
Антоний закрыл за собой дверь ванной и замер, глядя в зеркало на себя. Руки его разжались, одежда упала на пол, он рвано втянул воздух, что прозвучало почти как всхлип. Закрыл глаза, отворачивая лицо, не в силах смотреть на самого себя - в голове снова и снова вставала картина - он сам, лицо искажено наслаждением, в руках другого человека. Мужчины. Юноша уперся руками в раковину, низко опустил голову, зажмурился:
- Невозможно. Я не хочу. Пожалуйста, пусть все это окажется страшным сном, - взмолился шепотом Антоний, надеясь, что сие позорное малодушие не дойдет до ушей Господа. Ему было очень страшно, словно он попал внутрь кошмара и вынужден вживую убегать от монстров, и не будет пробуждения, его сожрут, если догонят. Хотелось по-детски зарыдать и спрятаться под одеяло. Вот только все было наяву.
- Шшш…. Зачем же так убиваться? – раздался тихий смешок. Воздух слегка уплотнился, стал более горячим и разряженным, за небольшой перегородкой зашумела вода, а буквально через несколько секунд после этого зеркало, в которое недавно смотрелся священник, начало запотевать… Отражение тут же затуманилось, краски помутнели… Пара капелек извилистой дорожкой заскользили вниз, и, собравшись в одну, упали на раковину, за ними последовали вторые, третьи… Зеркальная поверхность тихо зашипела, пошла рябью, которая резко прекратилась, когда две пустые глазницы, с плескающеюся в них тьмой, бесстрастно воззрились на Антония, словно видя того насквозь... – Звал меня?
Послышался тихий всплеск воды, перегородка опасливо пошатнулась, когда в нее словно кто-то с силой ударил, намереваясь опрокинуть, через несколько секунд все повторилось. Горячее прикосновение обожгло бок священника, чья-то ладонь коснулась его руки, скользнула от плеча к кисти, переплела его пальцы со своими, втянув носом воздух, неизвестный знакомо выдохнул, проводя языком по нежной коже щеки, довольно шепча: - Ты как всегда превосходен, сын мой, - знакомый голос эхом отразился в небольшом помещенье, ненавязчиво вторгаясь в голову Антония, не давая шуму воды себя перекрыть. В пустых глазницах в зеркале еле заметно начали вспыхивать искры, лампочка в ванной замигала, что-то чиркнуло и воцарилась тьма, подсвечиваемая лишь водой, от которой начал подниматься розоватый туман. – Теперь, когда ты понял… - ладонь ласкающими поглаживающими движениями поднялась к груди, слегка покрутила сосок, еле заметно устремилась вверх и сильно сжалась на хрупкой шее, заставив непокорного священника, спиной примкнуть к телу своего настоятеля, коим был стоящий позади него: - …можно продолжить твое посвящение, - шершавые губы жадно припали к белоснежной коже, покрывая шею поцелуями и не давая возможности тому отклониться. За перегородкой что-то вновь завозилось, послышалось булканье, всплески… Отражение в зеркале слегка колыхнулось, капающие с него капли, начали наливаться красноватым оттенком, сильно напоминающим кровь. Погладив грудь мальчишки, стоящий позади него мужчина, немного ослабил хватку на шее, поцеловал верхний позвонок Антония, провел по нему костяшками пальцев, по прикосновению которых сразу можно было определить, что он уже не молод. – Никогда еще таких не пробывал, - слащаво улыбнувшись, шепнул он, ободряюще поглаживая паренька по пояснице. – А теперь давай посмотрим на него…
"Звал меня?"
Это он, Демон-в-Маске. Но ведь этого не может быть!
- Нет, нет, не звал, уходи, - с ужасом в глазах сиплым шепотом зароптал Антоний. - Я изгнал тебя. Я ведь одержал победу. Тебя не должно быть здесь.
Он шагнул назад, но был задхвачен чужими руками. Все повторялось. Антоний попытался вырваться, но знакомый голос начал говорить над ухом, и слова его парализовали Антония, он слушал и не мог поверить - его наставник?! Как он может такое говорить?
"Нет, нет, нет, это происки дьявола! Это его игры! Он воплощает наши страхи..." - и совсем тихий голос в душе удивился: "Так значит, я этого боюсь?"
- Изыди... исчезни... - юноша чувствовал, что слабеет, из последних сил вырвался из сильных рук, пока их прикосновения не лишили его разума. Обернулся, наталкиваясь на раковину - никого. Антоний тяжело дышал, легкие и сердце давил невыразимый ужас. На ватных ногах он приблизился к перегородке ванной, словно в страшном сне, гонимый каким-то обреченным любопытством, заглянул за нее.
Розоватый туман поднимающийся над ванной слегка светился, лениво расползаясь, окутывая своей периной белоснежную кожу лежащего в красной воде человека. Шея того была неестественно вывернута, из раны на лбу, прорезанной в форме креста вытекала кровь, опустевшие глаза тупо смотрели прямо на Антония, губы конвульсионно подрагивали, словно человек пытался что-то сказать, но когда увидел священника, издал хрипловатый звук, и начав захлебываться собственной кровью, потихоньку стал сползать на дно ванны.
- Бедняжка, - приобняв священника со спины, демон склонил лицо, спрятанное под маской к его плечу, раздался тихий шорох одежды. Сделав шаг вперед, он резко провел рукавом плаща над водой, заставляя туман слегка развеяться и показать лицо того, кого скрывал, вода колыхнулась, часть выплеснулась на пол… - Узнаешь? – обдав шею мальчишки холодом, демон скучающе обвел взглядом лежащего в воде человека: стройный, с тонкими чертами лица, красивыми глазами… единственное что портило картину, так это многочисленные порезы, разбитые губы, заплывшие глазницы…
- Знаешь почему он такой? – раздался тихий шепот, пронизывающий и холодящий душу: - … а вот поэтому! – рванув руку вперед, демон выпустил когти, которые со скоростью врезались в спину Антония, вспороли ее, проходя словно пара точеных ножей, беспрепятственно раздробили ребра, прорвали сосуды, при этом не задевая жизненно важных, и обхватив нужный орган, который гулко стукнул в «захлопнувшейся клетке», пробили грудь мальчишки насквозь, вырывая его сердце... – Так так, - раскрыв кулак, и показывая «жертве», которая была еще в сознании, ее жалкое сердечко, сейчас «на автомате» бившееся вне тела хозяина, демон тихо засмеялся: - Смотри-ка, а ведь не такое уж оно и чистое, - голос изменился, стал более басовитым и хриплым: - ты грешен, сын мой, - выдох разочарования, раздавшийся позади священника был подтвержден тем, что колотящийся в руке орган, стал чернеть, не спеша, медленно затягиваясь вязкой черной жижей, которая стекала с руки наставника, пачкая его манжеты… Труп в ванной резко вздрогнул, забился в конвульсиях, благодаря чему, вода начала выливаться за края, забрызгивая пол, розоватый туман налился кровью, на стене стала проступать надпись, словно вырезанная на плитке красными чернилами: «Грешник». Витиеватые закорючки, не успев полностью проявиться, тут же потекли алыми струями вниз, смешиваясь с черной жижей, в которой бился труп, желая выбраться, однако того продолжало засасывать…
Антоний всхлипнул, оседая на пол, пальцы впились в края ванной. Спину и грудь жгло огнем, но умирать тело не спешило - хотя в нем не было сердца, если верить увиденному: алый комочек быстро сокращается в ладони демона. И вопреки всему, Антоний начал успокаиваться - когда нечего больше терять, какой смысл волноваться? Если он умер или умрет в ближайшее время, все равно оставались вопросы, и сейчас они всплыли над сомнениями и страхом. Почему демон вернулся, хотя Антоний отправил его в Ад? Как он нашел Антония так быстро? "Я не грешник. Я всю жизнь боролся со своей греховностью." Наставник предупреждал на занятиях, что дьявол станет принимать облики близких людей, чтобы сбить с толку. "Вы можете встретить даже самих себя. Важно помнить, что истинная святость - всегда внутри вас. Берегите свою душу. Тело слабо, его можно сломить, подвергнуть плотским испытаниям - но ничто и никто, кроме вас самих, не властно над вашей душой." Голос наставника, настоящий голос, окутал сознания юноши, отторгая все внешние звуки. Святость. В душе. Антоний с трудом поднялся на коленях, хватаясь за край ванной, снова взглянул на свою копию - окровавленное тело в ванной. И с удивлением услышал биение своего сердца в груди - оно здесь, с ним, в нем, демон снова играл иллюзиями. Значит, грешник? Антоний улыбнулся - страх уходил, словно кто-то опрокинул чашу и последние капли выливаются наружу. Юноша поднял руку, еще слегка дрожащую от пережитого, и перекрестил воду в ванной, шепча одними губами:
- Господи, Царь Небесный, дух истины и душа души моей, поклоняюсь Тебе и молю Тебя: наставь меня, укрепи меня...
Труп вошлебным образом испарялся, вода очистилась, Антоний зачерпнул ее ладонями и выплеснул с разворота в лицо демона.
С застывшем удивлением на лице, Каин обескуражено взирал на священника, абсолютно не понимая, что побудило того к такому поступку. Отпустив ручку двери, он, стараясь скрыть раздражение, протянул руку и, коснувшись полотенца, обтер с лица воду, повесил тряпку обратно на место и достаточно холодно произнес:
- Я лишь хотел узнать, все ли в порядке, - повернувшись спиной к священнику мужчина, пару секунд постоял на пороге ванны, после чего не спеша направился обратно в комнату, где налив себе бокал красного вина, сел на диван, погрузившись в собственные мысли.
«Опять провал, крепкий орешек, только я начинаю думать, что держу его в руках, как на него будто что-то находит… Даже воду освятил, теперь не уверен стоит ли на него проклятья сажать, еще какой фортель выкинет. А ведь чуть не попался… Еле успел среагировать, когда этот гаденыш меня к себе переместил…»
Антоний ошеломленно уставился на Каина, попытался было объясниться, но так и закрыл рот, не произнеся ни слова. Лицо начало гореть, он смущенно отвел взгляд. И поди пойми, что это было? Каин так вовремя зашел в ванную и спугнул демона? Или демон принял облик Каина и так прикрыл свое отступление? Кстати, ни разу в своих видениях демон-Маска не использовал облик Каина, хотя этот человек по сути и стал источником сомнений, пошатнувших духовное равновесие Антония сегодня. Если Маска читает мысли - он использовал облик наставника! - то почему он обошел вниманием такой провоцирующий фактор, как Каин? Антоний оглянулся - ванная приняла свой привычный вид, никакой крови, или трупов, или надписей на стенах и полу. Только бешено колотящееся сердце говорит о том, что случившееся не было сном. Или было? Может, Антоний превращается в лунатика? Волна ужаса окатила его сердце, захолодив его разом: если это психическое расстройство, и на самом деле Антонию только кажется, что он борется с демоном? Это объясняет, почему Маска не пропал в Преисподней, а вернулся с прежними силами и снова атакует разум священника. Тогда следует найти причину, почему видения беспокоят Антония.
"Все началось с Каина. Возможно, это он причина. Возможно, мысли о нем были столь непристойными, что спрятались в глубине моего сознания и теперь играют со мной, насылая видения? А Маска - это воплощение скрытых во мне желаний? Но как же бороться с самим собой?"
Антоний сполоснул лицо, переоделся в домашнее (одежда так и валялась на полу перед раковиной) и вышел в комнату. Сел за стол, на пионерском расстоянии от Каина, по-новому взглянув на молодого человека. Что-то в нем волновало Антония. Но что? Надо вспомнить, чтобы справиться с собой. Именно так изгонялись постыдные желания - аколит должен понять, где их источник, и закрыть его.
- Простите меня, ради Бога. Я, видимо, умудрился заснуть в ванной. Во сне я освятил воду и плеснул ею в демона - даже удивительно, как я мог принять вас за него, - Антоний виновато улыбнулся, глядя в лицо Каина.
- Заснуть? – мужчина аккуратно покрутил в руке бокал с остатками вина, задумчиво смотря на священника, при этом, отметив, на каком почетном расстоянии тот от него устроился. На губах сама собой появилась еле заметная усмешка… Да уж, разговор по душам после обеда сейчас был как никак «кстати».
- Может у тебя поднялся жар? – немного склонив голову, предположил Каин, припомнив, что кое-кто совсем недавно жаловался на болезнь, при этом полностью проигнорировав свое сопоставление с демоном: «Нашелся умник, будто сам не знаю…» - Ешь уже, плохое питание от сожалений не спасет, - откинувшись на спинку дивана и отставив бокал подальше, дабы тот не стал жертвой обстоятельств, произнес он, полуприкрыв глаза, слушая как стрелки часов отбивают свой постоянный такт: «Глупый священник… радовался бы…»
Антоний украдкой вздохнул облегченно: кажется, Каину хватило чувства юмора и разумности, чтобы понять все и посмеяться над юношей, а не обижаться. Он благодарно улыбнулся собеседнику. После слов Каина о питании, голод напомнил о себе с новой силой, и Антоний отдал должное обеду. Даже остывшее мясо было великолепно на вкус. Или просто юноша был слишком голодным, чтобы не считать вкусным абсолютно все, что видел на столе. Впрочем, насытился он быстро, налил себе вина и переместился на кресло рядом с диваном. Общество Каина сейчас, казалось, было именно тем, что нужно, чтобы успокоить натянутые, как струна, нервы, утихомирить разбушевавшуюся фантазию и прогнать видения.
Антоний странно осмелел после половины бокала вина. Что бы там ни случилось на самом деле в церкви и в ванной - оно ушло, и ужас испарился вместе с ним. Как следствие нахлынула усталость, имеющая привкус эйфории, вино лишь прибавило этому чувству свободы обращения. Вдобавок кресло было таким мягким, обстановка уютной, а Каин - заботливым и внимательным. Все это слишком расслабляло. И Антоний позволил себе шутить с едва знакомым человеком, даже немного лукаво улыбнулся ему.
- А вы, кажется, уже никуда не спешите? Надеюсь, это не моя святая вода заставила вас передумать?